В старом замке усадьбы дворянской
расплескался серебряный свет.
На балу накануне Германской
танцевал с гимназисткой кадет.
Он кружился — а флейты с альтами
на три счета шептали ему
Душу — Богу, сердце — даме,
Жизнь — Государю, честь — никому
И безусый кадет стал мужчиной,
за семь лет отшагал две войны,
а потом повстречался с чужбиной
и оплакал потерю страны.
И, уйдя в чужедальние дали,
слышал стон пароходов в Крыму
Душу — Богу, сердце — даме,
жизнь — Государю, честь — никому!
А в Парижах быть русским непросто,
Быть непросто и ныне и впредь.
Он вернулся к родному погосту,
чтоб на отчей земле умереть.
Там, где роща пестреет цветами,
где река примыкает к холму
Душу — Богу, сердце — даме,
жизнь — Государю, честь — никому!
