Влади:
Я помню Олечку - тихоней ниже травы,
А тут я слышу в телефоне чё где там вы.
На встречу одногрупников приходит Олечка,
В бля*ских чулках, в юбке зимой, в очках.
Такая: "Тыры пыры, алё малё,
Ой ой ей, всё нормалёк".
"Олечка что с тобой? Вобще как ты?"
А она уже поддатая: "Фау фау у меня всё пиз*ато".
А те, кто был оторваный безбашенными,
Теперь стали покорными мамашами.
Я помню этих приколисток, поверить сложно,
Что, кто то стал из них экономистом дотошным.
Немного пьянее я объявил одной из них,
Как я болел ею все пять лет горестных.
И вот я дожил чтоб признатся так запросто
И прямо в том же ей признался, блин, староста.
Вот время было помню: таким казался мир огромным
И те кто стал теперь посторонним, вспоминается с теплом мне.
Вот время было помню: таким казался мир огромным,
И те кто стал теперь посторонним, вспоминается с теплом мне.
Шым:
У меня был друг... Когда прошлого касаются мысли,
Во многих эпизодах появляемся мы с ним,
Уехал он лет семь назад,
Звонил каждый год, передавал привет всем.
Ну вы же знаете, как это по межгороду,
Весёлое подбадривание: "Приедешь скоро там?"
И вот он здесь проездом какой то левый чувак,
С деловым видом и тоном мрачный, вобщем чужак.
Приличия ради, посидели в ресторане,
Воспоминания ранние попереберали.
Новых тем не нашлось, ели молчаливо,
Собрался в аэропорт гость - "Ну счастливо."
"Как общались мы раньше, что роднило нас?"
Сотни мелочей пустяшных, но всё сдвинулось,
Человек регенерируется весь за семь лет,
Клеток, из которых состояли мы, совсем нет.
Вот время было помню: таким казался мир огромным
И те кто стал теперь посторонним, вспоминается с теплом мне.
Вот время было помню: таким казался мир огромным,
И те кто стал теперь посторонним, вспоминается с теплом мне.
Мы часто собирались в тесном кругу друзей.
Мы часто собирались в тесном кругу друзей.
