Во хмелю слегка лесом правил я,
Не устал пока, пел за здравие.
А умел я петь песни вздорные.
Как любил я вас, очи черные!
То неслись, то плелись,
То трусили рысцой,
И болотную слизь
Конь швырял мне в лицо.
Только я проглочу
Вместе с грязью слюну,
Штоф у горла скручу
И опять затяну:
«Очи черные, как любил я вас...»
Но прикончил я то, что впрок припас.
Головой тряхнул, чтоб слетела блажь,
И вокруг взглянул и присвистнул аж!
Лес стеной впереди, не пускает стена.
Кони прядут ушами, назад подают.
Где просвет, где прогал, не видать ни рожна,
Колют иглы меня, до костей достают!
Коренной ты мой!
Выручай же, брат!
Ты куда, родной?
Почему назад?
Дождь, как яд, с ветвей
Не добром пропах.
Пристяжной моей
Волк нырнул под пах.
Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!
Ведь пoгибель пришла, а бежать не суметь.
Из колоды моей утащили туза,
Да такого туза, без которого - cмepть!
Я ору волкам:
«Побери вас прах!»
А коней пока
Подгоняет страх.
Шевелю кнутом,
Бью крученые
И ору притом:
«Очи черные...»
Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс,
Бубенцы плясовую играют с дуги.
Ох вы, кони мои, погублю же я вас!
Выносите, друзья, выносите, враги!
От погони той
Даже хмель иссяк.
Мы на кряж крутой
На одних осях!
В хлопьях пены вы,
Струи в кряж лились,
Отдышались, отхрипели да откашлялись.
Я лошадкам забитым,
Что не подвели,
Поклонился в копыта
До самой земли.
Сбросил с воза манатки,
Повел в поводу.
Спаси Бог вас, лошадки,
Что целым иду!
Сколько кануло, сколько схлынуло!
И кидало меня, не докинуло.
Может, спел про вас неумело я.
Очи черные, скатерть белая!
