С одесского кичмана
Сорвались два уркана,
Сорвались два уркана в дальний путь.
В вапняровской малине они остановились,
Они остановились отдохнуть.
Один, герой гражданской,
Махновец партизанский,
Добраться невредимым не сумел.
Он весь в бинтах одетый
И водкой подогретый,
И песенку такую он запел:
"Товарищ, товарищ,
Болять-таки мои раны,
Болять мои раны у боке.
Одна же заживаеть,
Другая нарываеть,
А третия застряла в глыбоке.
Товарищ, товарищ,
Скажи моей ты маме,
Шо сын её пoгибнул на посте.
И с шашкою в рукою,
С винтовкой — у другою,
И с песнею веселой на усте.
Товарищ малахольный,
Зарой ты моё тело,
Зарой ты моё тело в глыбоке.
Покрой могилу камнем,
Улыбку на уста мне,
Улыбку на уста мне сволоке.
За що же ж мы боролись?
За що же ж мы стрыждались ?
За що ж мы проливали нашу кровь?
Они же ж там гуляють,
Карманы набивають,
А мы же ж подавай им всё новьё!
Они же ж там пирують,
Они же ж там гуляють,
А мы же ж попадаем в переплёт!
А нас уж догоняють,
А нас уж накрывають,
По нас уже стреляеть пулемёт!!"
С одесского кичмана
Сорвались два уркана,
Сорвались два уркана в дальний путь.
В вапняровской малине они остановились,
Они остановились отдохнуть.
