Я вам расскажу о том времени,
О котором не могут знать те,
Кому еще нет двадцати.
Тогда на Монмартре
Сирень цвела
Прям под нашими окнами,
И скромно меблированная комнатка,
Что была нам жилищем,
Была неказистой.
Здесь мы встретились,
Я жаловался на нужду,
И ты позировала обнаженной.
Богема, богема –
Это означало быть счастливым,
Богема, богема…
Мы ели только раз в два дня.
В кафе рядом
Мы были одними их тех,
Кто ждал славы,
Хоть и бедные,
С пустыми желудками,
Мы не прекращали в это верить.
И когда в каком-нибудь бистро
За горячий вкусный обед
С нас брали холсты,
Мы читали стихи,
Собравшись у одного блюда,
Позабыв о зиме.
Богема, богема,
Это означало – ты прекрасна.
Богема, богема,
И мы все были талантливы.
Часто мне приходилось
Перед мольбертом
Простоять бессонную ночь,
Исправляя в рисунке
То линию груди,
То очертания бедра.
И только утром
Мы могли, наконец, присесть
За чашечкой кофе со сливками,
Изнуренные, но счастливые,
Нужно было любить себя
И любить жизнь.
Богема, богема –
Это означало нам двадцать лет
Богема, богема,
И мы жили в духе того времени.
Как-то однажды случайно
Я пошел прогуляться
По моему старому адресу.
Я больше не узнавал
Ни стен, ни улиц,
Что видели меня молодым.
Наверху лестницы
Я ищу студию,
Которой больше не существует.
В новом облике
Монмартр кажется печальным,
А сирень погибла.
Богема, богема,
Мы были молодыми и сумасшедшими,
Богема, богема –
Теперь это больше ничего не значит.
