Он садится с нею рядом.
Он берет ее за плечи.
И причудливым узором
Засверкает его речь...
Слушай, там далеко-далеко есть земля
Там Новый Год, ты не поверишь
Там Новый Год два раза в год. Вот.
Там снег, там столько снега
Что если б я там не был сам
Я б не поверил, что бывает столько снега
Что земля не видит неба-
И звездам не видать с вершин-
Как посреди огней вечерних и гудков машин-
Мчится тихий огонёк моей души
Тихо, тихо, тих там Нью-Йорк говорит с Москвой
Москва, Москва, забери меня домой
Долгою упрямою строкой
Бежит дорога подо мной.
Еще чуть-чуть и распрощаемся с землей,
А ей клянется, что вернется:
Совру, так с места не сойду. Врет. Сойдёт.
Посреди огней вечерних и гудков машин,
Мчится тихий огонёк моей души!
Посреди огней вечерних и гудков машин,
Мчится тихий огонёк его души!
Какая глупость, право, верить его словам?!
А не поверить грех
Тому, который веселее и светлее их всех
Она молчит и улыбается ему
Тому, который возвращается.
Посреди огней вечерних и гудков машин,
Мчится тихий огонёк его души!
Посреди огней вечерних и гудков машин,
Мчится тихий огонёк моей души!
Посреди огней вечерних и гудков машин,
Мчится тихий огонёк моей души!
Тихий огонёк моей души!
