Посиди-сиди со мною седина, седина.
Серебром твою покрыла голову, а дальше тишина.
Как Раневская играла — я бы так же не смогла.
Ты же будешь писать мне письма? Ты будешь писать мне письма!
Дай докурю, дай допью за тобой. Сопротивление бессмысленно!
Зачем я отпустила руку твою? Зачем, скажи? Там, где окончен спектакль, реальная начинается жизнь.
Чтобы не чувствовать ничего — я притворюсь статуей гипсовой.
Люди, прошу лишь одного: похороните меня за плинтусом.
Чтобы не чувствовать ничего — дай докурю, дай допью.
Но мама, прошу лишь одного: похороните меня за плинтусом.
Не надо, я сама, я сама За тебя, за всех, со всеми, но одна.
А за окном Луна — моя верная подруга, Одиночества слуга.
Ты же будешь писать мне письма? Ты будешь писать мне письма!
Дай докурю, дай допью за тобой. Сопротивление бессмысленно!
Зачем я отпустила руку твою? Зачем, скажи? Там, где окончен спектакль, реальная начинается жизнь.
Чтобы не чувствовать ничего — я притворюсь статуей гипсовой.
Люди, прошу лишь одного: похороните меня за плинтусом.
Чтобы не чувствовать ничего — дай докурю, дай допью.
Но мама, прошу лишь одного: похороните меня за плинтусом.
Остановились часы, в полночь не бьют,
Нет больше друзей которые лгут. Трагикомедия — выход на бис.
Занавес медленно падает вниз. Я не играла,
я прожила всю эту пьесу Так, как смогла. Зачем?
Зачем я отпустила руку твою? Зачем, скажи?
Там, где окончен спектакль, реальная начинается жизнь!
Чтобы не чувствовать ничего — я притворюсь статуей гипсовой.
Люди, прошу лишь одного: похороните меня за плинтусом.
Чтобы не чувствовать ничего — дай докурю, дай допью.
Но мама, прошу лишь одного: похороните меня за плинтусом.
