Андалузская ночь так была хороша,
Сколько было в той ночи веселья
И порою спадала с крутого плеча
От биения сердца Монтея.
Обнаженная грудь так пылает, горит, и чуть слышны аккорды гитары
В винограднике чьи – то шаги шелестят, и мерцает огонь от сигары.
Это он милый мой, это витязь святой, это он, я шаги его чую
Как придет и на грудь ко мне бросится вдруг и не будет конца поцелую
А на утро проснусь, и я снова одна, и хожу я по саду тоскую.
Вспоминаю то место, где были вчера, и украдкою землю целую.
У меня нет родных, у меня нет друзей, старый муж только деньги считает
Он так любит меня, так ревнует меня, даже в церковь одну не пускает.
Я уйду от него, я сбегу от него, я сбегу к молодому монаху
Я к решетке прижмусь, когда чувствую грусть, я ему расскажу все без страха.
Я ему расскажу, как была эта ночь, когда в небе заря разгоралась
И при свете луны на терновой скамье я монаху всю ночь отдавалась.
А теперь я боюсь на монаха глядеть, как глаза у него разгорятся
И он будет просить, чтоб его полюбить, и тогда все грехи мне простятся
По одежде монах, а в душе человек, и он может любить с той же силой
Но, любовь для него – непростительный грех и искупит его он могилой.
Андалузская ночь так была хороша, сколько было в той ночи веселья
И порою спадала с крутого плеча от биения сердца Монтея.
